Храм. Это по духу. В реальности – маленькая церковь маленького города. Допуская суетность мыслей, скольжу взглядом по сводам, невольно закидываю голову: в небольших окошках, устроенных в куполе – приветливые взмахи ветвей. Нежно зеленеющее кружево березовых – в одном, и четкие штрихи сосновых – в соседнем. «Сигналят», то, скрывая, то впуская ослепительные лучи утреннего солнца. Свет заливает все помещение, выхватывает образа, отражается от парчовых плеч батюшки и рассеянно опускается на паству. Под колокольный перезвон блики кружатся, словно помогают славить Господа и Богородицу, и сердце радостно трепещет, отзываясь на величие происходящего, рвется постигнуть азы Литургии, ибо до сиз пор для меня «сие тайна великая».
Мое первое знакомство с понятием религии произошло в раннем детстве, но ничего, кроме невольного отторжения не принесло. Да и могло ли быть по-другому, когда все вокруг были атеистами? Близкие родственники изо всех сил уберегали меня от общения с верующей бабушкой, матерью моего отца, которая после развода моих родителей потеряла возможность видеться со мной. Считалось, что бабушка на меня плохо влияла: учила креститься, проводила ночи на коленях перед образами в молитвах о моем здравии… Не представляю, как это ей удалось, но однажды, улучив момент (когда все были на работе, наверное, а она – в няньках), бабушка умудрилась вывезти меня из пригорода в Ленинградской области, где мы тогда жили, протащить через весь град Петра и окрестить в крохотной церквушке на окраине мегаполиса. Через много лет, когда я уже училась в начальных классах школы, находящейся в городке, расположенном за сотни километров от Питера, бабушка прорвалась на свидание со мной. Ее не пустили через порог, а я, долго настраиваемая против старушки, которую обвиняли, чуть ли не в сектантстве, очень ее напугалась.
Прошли еще годы, и вот я вновь в любимом городе мостов и рассветов над Невой. Проскочила бесшабашная юность, жизнь обросла делами, хлопотами, обязанностями и, конечно же, чередой трудностей. Замужество, рождение ребенка. Родители далеко, помогать мне у них нет возможности. И вдруг, в самые тяжелые для нашей молодой семьи времена – годы перестройки, безработицы мужа – меня нашла бабушка! И стала навещать, несмотря на часовую тряску в электричке и почтенный возраст. Каждое воскресенье она ездила со своей старшей сестрой на службы в ту самую маленькую церковь на окраине. Каждый раз она заезжала к нам, привозила скромные дары – творог с рынка для малыша, немного фруктов, иногда немного денег. Пенсия у старушек была мизерной, лишь много позже я узнала, что бабушка зарабатывала лишние копейки, задерживаясь после многолюдных служб, чтобы отмыть дощатые полы церкви и отскрести с них капли застывшего воска. Для этого ей приходилось несколько часов проводить на коленях, а ведь она уже без палочки не ходила тогда! Я тоже стала приезжать в ее маленькую комнату в пригороде, то на выходные, а в летнее время гостила побольше, наслаждаясь видом Финского залива с пляжа, что находится в двух остановках от моего бывшего родного дома. Вера вливалась в мое сознание очень органично – я просто вслушивалась в слова молитвы, что творила бабушка, и этот старославянский церковный язык воскресал в моей памяти, как давно забытые сказки из детства. Правда, я не присоединялась во время молений, но волей-неволей слова запоминала. Так, легко и просто рассыпались в прах лозунги атеизма, и моя душа совершенно осознанно открылась навстречу Богу. Вместе с теплом залитого солнцем песка на берегу и тихим шелестом балтийских волн…
Своих детей – уже двоих, я крестила, ничуть не сомневаясь, что, совершая это Таинство, делаю для них едва ли не самое главное из того, что вообще могу сделать, как мать. Оставаясь невежественной во многих правилах церкви, я не приучала их ни к постам, ни к другим догмам, но «Отче наш», разбуди моих уже выросших детей – и сейчас прочтут.
Бабушки давно нет, ее сестры тоже – они ушли друг за другом с разницей в неделю. Первой умерла та, что была мне ближе. Умирала долго, тяжело, измученная страшной болезнью. Но не ушла, пока не дождалась меня – я приехала с ребенком, как только позвонили соседи и сообщили, что бабушка в больнице. Цепляясь из последних сил за ускользающее сознание, бабушка благословила нас, и ее не стало.
Маленькая церковь маленького города. Я бываю здесь редко – когда приду на Воскресную литургию, когда на праздничную службу. Ругаю себя за то, что, отвлекаясь от великого, разглядываю людей. И радуюсь, когда вижу их просветленные лица, на которые ложится выражение покоя и одухотворенности.
Скоро светлая Пасха, колокольный звон возвестит о Христовом Воскресении, потечет вокруг храма ручеек из десятков людей, бережно несущих огоньки своих свечей во время Крестного хода. И даже самая очерствевшая душа не сможет не почувствовать трепета, заслышав дрожащий от радости и волнения голос батюшки, сменившего строгое одеяние, что положено во время Великого поста на сверкающие праздничные одежды: «Христос воскрес!» И где бы я не находилась в это время, я знаю, что мое сердце без раздумий рванется навстречу: «Воистину воскрес!»
Наталья Ахонен
